Нет, я не в том тебе завидую
С такой мучительной обидою,
            Что уезжаешь ты и вскоре
            На Средиземном будешь море.

И Рим увидишь, и Сицилию,
Места любезные Виргилию,
            В благоухающей, лимонной
            Трущобе сложишь стих влюбленный.

Я это сам не раз испытывал,
Я солью моря грудь пропитывал,
            Над Арно, Данте чтя обычай,
            Слагал сонеты Беатриче.

Что до природы мне, до древности,
Когда я полон жгучей ревности,
            Ведь ты во всем ее убранстве
            Увидел Музу Дальних Странствий.

Ведь для тебя в руках изменницы
В хрустальном кубке нектар пенится,
            И огнедышащей беседы
            Ты знаешь молнии и бреды.

А я, как некими гигантами,
Торжественными фолиантами
            От вольной жизни заперт в нишу,
            Её не вижу и не слышу.

Николай Гумилев «Охота»

Князь вынул бич и кинул клич —
Грозу охотничьих добыч,

И белый конь, душа погонь,
Ворвался в стынущую сонь.

Удар копыт в снегу шуршит,
И зверь встает, и зверь бежит,

Но не спастись ни в глубь, ни в высь,
Как змеи, стрелы понеслись.

Их легкий взмах наводит страх
На неуклюжих россомах,

Грызет их медь седой медведь,
Но все же должен умереть.

И, легче птиц, склоняясь ниц,
Князь ищет четкий след лисиц.

Но вечер ал, и князь устал,
Прилег на мох и задремал,

Не дремлет конь, его не тронь,
Огонь в глазах его, огонь.

И, волк равнин, подходит финн,
Туда, где дремлет властелин,

А ночь светла, земля бела,
Господь, спаси его от зла!

Николай Гумилев «Падуанский собор»

Да, этот храм и дивен, и печален,
Он — искушенье, радость и гроза,
Горят в окошечках исповедален
Желаньем истомленные глаза.

Растет и падает напев органа
И вновь растет полнее и страшней,
Как будто кровь, бунтующая пьяно
В гранитных венах сумрачных церквей.

От пурпура, от мучеников томных,
От белизны их обнаженных тел,
Бежать бы из под этих сводов темных,
Пока соблазн душой не овладел.

В глухой таверне старого квартала
Сесть на террасе и спросить вина,
Там от воды приморского канала
Совсем зеленой кажется стена.

Скорей! Одно последнее усилье!
Но вдруг слабеешь, выходя на двор, —
Готические башни, словно крылья,
Католицизм в лазури распростер.

К списку стихов